Книга путешественника, или Дзэн-туризм - Страница 161

161

В походы «соло» рекомендуется брать с собой самый маленький коротковолновый радиоприёмник: по нему можно услышать какие-нибудь местные метеосводки.

Путник в сольном походе.

Довольно часто я наблюдал, как планировали одиночные походы предельно профессиональные люди.

Перед каждой заброской руководители экспедиций и полевых отрядов – будь то геологи, биологи или охотоведы – традиционно рассчитывали возможность самостоятельного выхода или всего отряда, или «одиночного гонца» на некую ближайшую точку, откуда, например, можно было получить помощь. Иногда, «по умолчанию», подразумевалось, что отряд будет делать, если его по какой-либо причине не вывезут вертолётом или вездеходом: да-да, такое тоже случалось. Особенно в системе Академии наук СССР. Я помню, к примеру, как один завлаб попытался оставить зимовать на реке Омолон полевой отряд из трёх особенно не понравившихся ему людей.

Забавно, что мне однажды пришлось в «околочрезвычайной» ситуации таким образом «выходить в люди» с довольно большого расстояния.

Как, собственно говоря, все подобные случаи, этот был результатом любопытного сочетания различных неудач.

Выло это в самом центре Чукотки – на водоразделе реки Осиновая (приток Юрумку-веема, левобережье Анадыря) в июле.

Высоковольтные батареи для радиостанции сели, а киловаттная электростанция вышла из строя.

Трактор нашей экспедиции с прицепленным к нему дополнительным вагончиком уехал в посёлок Мыс Шмидта за теми же батареями, запчастями для электростанции и ещё многими полезнейшими вещами. Не доехав до посёлка двадцати километров, трактор встал (сломался движок), о чём нам доверчиво сообщили подкочевавшие оленеводы.

А мне надо было через три недели быть в Ленинграде.

Ближе всего было добираться до Мыса Шмидта. Однако практика показывала, что сидеть там, ожидая рейсового борта, можно дольше, чем добираться пешком аж до самого Анадыря – единственного места, имевшего тогда относительно устойчивую связь с материком.

И я выбрал самый простой путь – на днях должна была забрасываться экспедиция нашего же института на озеро Эльгыгытгын (от нас до него было 45 км «птичьего полёта»), и я улетел бы этим же вертолётом в Анадырь, откуда отрапортовал бы руководству о наших проблемах, и они начали бы их решать.

Расстояние до озера я решил постараться преодолеть за три дня, учитывая, что со всеми сопками, хребтами, обходами равнинных тундр, каких-нибудь озёр, поисками бродов накрутится около шестидесяти километров.

В качестве снаряжения я взял кусок полиэтилена (палатка-укрытие), болоньевый плащик, суконную куртку, пуховый спальник, несколько свечек для розжига. Примус брать не стал, потому что в любом случае можно было найти ивняк на костёр, а на старых стоянках оленеводов и геологов практически везде есть куски рубероида – «армянского стланика». Прихватил малокалиберную винтовку, жестяную банку с леской 0,3, несколькими крючками и моточком медной трансформаторной проволоки для изготовления мушек. Ну, естественно, «чифирьбак», буханку хлеба, сахар, чай, рис (немного – не более килограмма), пакет макарон, тушёнки (не помню – три или четыре банки) и столько же сгущёнки. Кстати, сливочного и подсолнечного масла я не взял совсем (из-за невозможности сохранить) и соли тоже – я её. между прочим, вообще не ем!

На ноги скрепя сердце надел болотные сапоги – это универсальная обувь чукотских ходоков. Ноги на маршруте желательно иметь хотя бы относительно сухими, а болотные сапоги в горной местности помогают преодолевать вброд речки почти всех размеров. кроме самых крупных. Аптечка включала в себя бинт, йод и анальгин.

Да. надо добавить, что я к тому времени провёл в тундре уже полтора месяца, едва не каждый день ходил не меньше чем по пятнадцать километров. Так что на форму мне жаловаться не приходилось.

Сразу скажу, что если бы во время этого первого перехода я угодил в какую-нибудь серьёзную неприятность, то продолжения бы у моей мини-одиссеи не было.

Не потому, что я сдох бы. а потому что вернулся.

Но погода была, как в Крыму (как говорят на Чукотке – бывает два раза в год. но не каждый год), дул лёгкий ветерок, небо было безоблачное, до озера я добежал на третий день, особо не напрягаясь.

В домике рыбаков (пустом) на озере меня ждала записка от наших коллег – они здесь уже побывали, но не на вертолёте, а на вездеходе, который им удалось нанять в Певеке за какой-то бесценок.

И тут я по неосмотрительности начал реализовывать аварийный вариант выхода к стоянке большой геологической партии в восьмидесяти километрах оттуда. Я помнил, что вертолёт из Анадыря именно туда летает каждую неделю.

Тащиться туда, конечно, надо было не восемьдесят километров, а все сто двадцать, но я так и рассчитывал. Тем более что после первого успешного перехода почувствовал в себе уверенность. Маршрут я проложил по хребтам правобережья Энмываама, чтобы не сталкиваться с проблемами поиска бродов.

Поймал в озере гольца, съел его (тушёнку к этому времени ещё не трогал) и пошагал дальше.

Погода испортилась на пятый день похода. Сперва упала облачность, подул сильный ветер. В тот момент это казалось переменой к лучшему – от солнышка я слегка поустал, и комары окончательно оставили меня в покое.

Потом пошёл мелкий дождичек.

И я, ещё более сдуру, не стал городить укрытие от дождя, а решил прорываться – по моим прикидкам, до геологов было не больше шестидесяти километров – не по прямой.

161